Кто и что догадал

10 мая 1816 года в посаде Пучеж Костромской губернии родился изобретатель-самоучка и писатель Павел Алексеевич Зарубин.

Пушкин 18 апреля 1836 года воскликнул в письме к жене: «… черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!». Ровно то же мог сказать о себе Павел Зарубин. В день того пушкинского письма он только ждал своё двадцатилетие, но жизнь уже успела подкинуть ему ухабы и препятствия.

Отец, мещанин посада Пучеж, перевозил грузы на расшивах. Это был наследственный промысел Зарубиных. Алексей Яковлевич покупал в Нижнем Новгороде хлеб, огурцы, яблоки – продавал с барышом. Зимой возил пряжу, ездил в низовые губернии договариваться об оптовых закупках хлеба для богатых купцов. Иногда удача сопутствовала его трудам, иногда – нет. Но он снова и снова боролся с нуждой и лишениями. Так и сына растил, заботясь о том, чтобы его не баловать.

Самоучкой освоив грамоту, Зарубин-старший стал знатоком Священного Писания, целые часы проводил в беседах о нём. Павла грамоте учила мать. Он послушно долбил склады наизусть, но дело не двигалось, сложить буки с азом никак не получалось. Сыпались на голову парнишки колотушки, перепадали пинки, – всё без толку.

Было ему уже десять лет, когда однажды, ещё не совсем проснувшись, он попробовал складывать не названия букв, а сами «б» и «а». То, что сегодня стало нормой, ему пришлось изобретать самому. Ну а дальше дело пошло. Освоил арифметику Магницкого. Она стала ключом к геометрии, физике, химии, астрономии, тригонометрии, топографии. Рисовал, чертил.

В 1830 году холера унесла жизнь отца. Четырнадцатилетний подросток оказался вынужден кормить семью. Но отцовская расшива погибла на Волге. Потом на дно ушло ещё одно судёнышко, взятое в долг. Стало понятно, что надо искать другой заработок. В ту пору взрослели рано. Подросток стал столяром. Говорят, делал отличную мебель. Но платили за это мало. Пришлось соединить умение работать руками с новыми знаниями. Павел стал механиком и часовым мастером. Сделал часы, музыкальный аппарат и микроскоп.

«Много, много непокою / Принесёт оно с собою», – говаривал в таких случаях конёк-горбунок. Эта неуёмная тяга к изобретательству в самом деле обещала неприятности.

В декабре 1842 года Павел Зарубин сдал экзамены на землемера и устроился в Костромскую губернскую чертёжную. Начальник стал вымогать взятку. Сослуживцы увидели в нём соперника. Он изобретал полезные приборы. Хотел, как лучше, но вокруг только клубилась зависть. В «Русском биографическом словаре» А.А. Половцова о Зарубине написано:

«В первые годы службы он изобрел планиметр, доставивший ему известность за границей и награды Императорской Академии Наук и Парижской Академии, но навлекший неудовольствие ближайшего начальства, которое подвергло изобретателя аресту и строго запретило заниматься изобретениями, угрожая в противном случае исключением из службы».

Десять лет ему не давали работ, которые могли бы материально поддержать. В 1854 году его переместили в Москву старшим землемерным помощником Межевой канцелярии, два года с 1858-го он прослужил землемером в департаменте уделов.

Места службы менялись, а отношение оставалось тем же. Он казался окружающим человеком «не от мира сего». Исследователи не без основания предполагали, что в образе Кулигина из «Грозы», написанной Александром Островским в 1859 году, есть и зарубинские черты с его изобретательством.

В 1858 году Павел Зарубин получил чин коллежского регистратора и вышел в отставку. Вернулся в родной Пучеж, жил починкой часов. И снова изобретал, изобретал, изобретал… Только денег на воплощение идей в материале не было.

В 1863 году новый министр государственных имуществ вызвал его в столицу. Это был Александр Зелёной, помнивший Зарубина ещё по межевому корпусу. Изобретателя определили помощником директора Императорского сельскохозяйственного музея. Тут-то он обнародовал свои изобретения.

Это были «многосильный гидропульт (1866), водоподъемник (1867) и сельскохозяйственно-пожарный насос. Императорское Вольно-Экономическое Общество наградило его двумя золотыми медалями и в память его учредило золотую медаль. Император Александр II (за водоподъемник) пожаловал ему орден св. Владимира 4-й ст., а Всероссийская выставка (в Москве, 1882 г.) наградила его медалью (за насос). В последние годы своей жизни он занимался опытами над задуманными им ртутными весами…
За неимением средств не осуществлены следующие изобретения Зарубина:
1) несколько новых планиметров;
2) способ определения морской глубины на весьма глубоких местах без посредства линя или веревки;
3) способ определения скорости хода корабля во всякий момент посредством стрелки и циферблата в каюте;
4) то же посредством музыкальных звуков;
5) автоматический способ определения пройденного кораблем пути с различными скоростями и
6) саморегулирующий постоянную свою длину при всех температурах маятник».

В столице Зарубин более десяти лет редактировал газету «Петербургский Листок» (1867-1878 гг.), писал романы и очерки, статьи об ассенизации Петербурга и определении плотности воздуха, о подводном плавании и жатвенных машинах, предупреждении лесных пожаров и мышлении народа…

О чём точно не писал Павел Зарубин, так это о политике. В отличие от большинства изданий, которые все беды страны видели в политическом устройстве империи. Он делился своими наблюдениями:

«…Русский мужик вообще терпеть не может теряться в заключениях и догадках, как это делают люди учёные. У него всякое неудобопонятное обстоятельство обсуживается с одного раза и тем дело поканчивается.
Конечно, и варнавинский мужик думает и размышляет; но размышляет он о совершенно других предметах: заплетать ли, например, лапти с вечера, или оставить до утра; переменить ли в телеге изломанное и негодное колесо, или не замать до другой пары; идти ли сейчас за дровами, или немножко «поперечасить», − вот какого рода предметы вызывают русского мужика на продолжительное иногда размышление».

Так и прослужил в музее Павел Зарубин до 1883 года. Правда, по замечанию словаря Брокгауза и Ефрона, «и здесь ему пришлось немало перенесть от лиц, завидовавших его способности к изобретениям». Он вышел в отставку, а летом 1886 года умер.

Шли годы, менялось государственное устройство. Чтобы обустроить всеобщее счастье, люди гибли сами и убивали других. А в 1962 году в Ленинградском большом драматическом театре поставили грибоедовскую пьесу. На занавесе поместили цитату из пушкинского письма: «Чёрт догадал меня родиться в России с душой и талантом». Компетентные органы увидели в этом крамолу, эпиграф пришлось убрать.