Жохов из Жоховского переулка

26 февраля 1885 года родился гидрограф полярник Алексей Николаевич Жохов.

Старики никогда не называли улицу Войкова таким именем. Для них она всегда была Жоховским переулком. Эту семью в Костроме хорошо знали. Их дом (№6в) стоит на прежнем месте и сегодня. Николаю Фёдоровичу Жохову на службу было идти недалеко: до революции он был товарищем (то есть заместителем) председателя Костромского окружного суда, что на Сусанинской площади. Сыновьям до гимназии на Муравьёвке тоже было всего два квартала.

Сказалось ли родство с адмиралом Невельским, или морское прошлое других дедов и прадедов, но Алексей после третьего класса гимназии перевёлся в Морской корпус. В 1905 году мичманом он был определён на Балтийский флот. Ещё в корпусе писал и публиковал стихи. Литературные склонности тоже проявлялись в семействе раньше. Публицистом был его дядюшка, погибший на дуэли. Вероятно, неуравновешенность оказалась свойственна и Алексею Николаевичу. Конфликт со старшим офицером (в пылу гнева он выхватил кортик) закончился его переводом в Сибирскую флотилию.

В то время готовилась экспедиция по исследованию российских берегов северных морей. Специально для этой цели построили ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач». Неоднократно попытки пройти на них от Владивостока до западных российских портов срывались, но с каждым разом суда проходили всё дальше. 20 августа 1913 года вахтенный Алексей Жохов первым увидел остров, впоследствии названный островом Вилькицкого. Потом в его дежурство показался ещё один, позже получивший его имя. В ту же экспедицию открыли архипелаг Северная Земля. 4 сентября Жохов был среди тех, кто первым вступил на его берег.

В плавание 1914 года лейтенант Алексей Жохов вышел старшим офицером на «Таймыре». По вине вахтенной службы перекрутились якорные канаты, но ответственность ложилась на него. Вероятно, реакция Жохова оказалась слишком эмоциональной. Его заменили более спокойным офицером и перевели на «Вайгач». Это усугубило эмоциональное состояние, и без того критическое. В Петербурге его ждала невеста, но отец Нины был против этого брака.

Ледовая ситуация принудила остановиться на зимовку. Алексей Жохов вместе с другими офицерами читал матросам лекции, увлекался лыжами и футболом на льду. Отмечали Рождество и встречали Новый 1915 год с консервированными ананасами и шампанским. 29 января показался краешек солнца, это отпраздновали карнавалом на «Таймыре» и шутливым спектаклем на «Вайгаче».

Но чем дольше продолжалась зимовка, тем заметнее менялось настроение молодого офицера. Он становился угрюмым, подавленным. Казался больным, однако к врачу не обращался и продолжал заниматься наблюдениями.

Всё случилось внезапно. 27 февраля на «Таймыр» поступила радиограмма: «Лейтенант Жохов серьезно болен». Николай фон Транзе добрался на «Вайгач» и застал товарища живым. Алексей тосковал о любимой, «жил мечтой о невесте, свадьбе, будущей жизни», передал другу свою последнюю волю и стихи.
1 марта 1915 года Алексея Жохова не стало. Товарищи похоронили его на мысе полуострова Таймыр, который получил название Могильного. На кресте укрепили его заветную икону и стихотворение, которое он сочинил:

Под глыбой льда холодного Таймыра,
Где лаем сумрачным испуганный песец
Один лишь говорит о тусклой жизни мира,
Найдет покой измученный певец.
Не кинет золотом луч утренней Авроры
На лиру чуткую забытого певца –
Могила глубока, как бездна Тускароры,
Как милой женщины любимые глаза.
Когда б он мог на них молиться снова,
Глядеть на них хотя б издалека,
Сама бы смерть была не так сурова,
И не казалась бы могила глубока.

В тот год экспедиция дошла до Архангельска. Это было решающим шагом в открытии Северного морского пути. Имя Жохова сегодня носит открытый им остров. А Тускаророй раньше называли глубокую морскую впадину между Курилами и Камчаткой. Для гидрографа эта бездна была гораздо ближе, чем глаза любимой… Нина Гавриловна Жохова пронесла верность погибшему жениху через всю жизнь, через блокаду Ленинграда – до самой своей смерти.

Дом Жоховых в Костроме (ул. Войкова, д. 6в).